Лестница кончалась широким залом с монолитной каменной подставкой для книги в центре. Не медля Корвус достал из сумы толстую книгу в твёрдом переплёте. Её обложка была чёрной и жуткой. Казалось, что она поглощает тьму вокруг себя. Страницы сделаны из сухой и неприятной бумаги. Когда Корвус открыл её. Безумный страх сковал душу. Он тут же переменился на гнев. Появилось непреодолимое желание послать всё к чертям, разнести эту идиотскую подставку и вообще взорвать эту треклятую гору, будь она неладна. Держись. Это всего лишь наваждение и ты вкурсе. Не поддавайся. В голове зазвучал шёпот, и чем дольше оставалась книга открытой, тем больше шёпот перерастал в отчаянный крик. Остановившись на нужной странице, он положил книгу в специальное углубление на пьедестале.
Подул морозный ветер, факелы на стене загорелись багровым пламенем и зал осветился. Серые стены с вырезанными на них фигурами созвездий, старый каменный стол со стульями, где давным давно проводились советы монахов, на потолке огромный стеклянный купол, через который виднелось звёздное небо. Корвус смотрел на это небо и хотел швырнуть в него какой-нибудь камень.
Будь у него вторая из книг, небо бы и осталось таким прекрасным, но у него была другая. Тьма медленно окутывала всё над куполом. Свет факелов потускнел. По стене сползало нечто, отдалённо похожее на человека в плаще. Тень с потолка медленно тянулась к тени Корвуса. Он приготовился, взял в руку монету и держал её перед своим лицом, закрыв глаза. Когда они соединились, мрак окутал Корвуса плотной пеленой. Он снова вспомнил, каково чувствовать холод, начал дрожать. Голоса всех живущих пронизывали его, что-то спрашивали, кричали. Это длилось целую вечность, пока он не ощутил твёрдость в ногах. Боль в руке ушла. Ушёл и гнев. Он прибыл. Теперь можно открыть глаза.
Корвус стоял в просторном зале, яркий свет ударил в глаза и поначалу пришлось щуриться. Под ногами лежал красный ковёр с золочеными узорами по краям. Вместо потолка бесконечные стены уходили в слепящий белый свет. На широких витражных окнах были изображены Первые Тринадцать, и их мать. Они стояли вокруг неё, излучающей свет, и все смотрели на Корвуса. Впереди расположился большой дубовый стол с расписными ножками. На столе свалено множество разных книг, рядом золотые весы. Восседал здесь тощий молодой человек, блондин с голубыми глазами в очках. Одет он был в белоснежную рубашку и чёрные штаны с сапогами. Белое перо в его руках дёргалось туда-сюда, аккуратно выводя каждую букву. Получалось красиво. Вдоль стен позади парня стояли переполненные шкафы с книгами. К одному была приставлена деревянная лестница, уходящая в бесконечный свет наверху. Молодой человек дописал что-то, поставил аккуратную точку.
— Давно ты не приходил. — Спокойно сказал он, снимая очки и кладя их на стол рядом с весами.
Перо уткнулось в чернильницу и откинувшись на стуле, голубоглазый писарь положил руки перед собой и смотрел на Корвуса.
— Здравствуй, Кан. Да, действительно давно.
— Ты не изменился, старый друг. — Кан еле заметно улыбнулся. — За какими ответами ты здесь на этот раз?
Корвус подошёл к столу и вручил монету. Кан улыбнулся шире, глядя на неё, и перевёл взгляд на гостя.
— Последняя. — Довольно сказал он и большим пальцем подбросил её. Монета полетела вверх и исчезла в белом свете. — Спрашивай.
— Мне явилось видение. Горящая кукла, какие набивают соломой, обезглавленная. Бычий череп с красными глазами, как у человека. И лиса.
— Лиса?
— Да. С чёрным кролем в зубах.
Кан с секунду подумал.
— Ты помнишь, для чего нужны видения?
Корвус кивнул:
— Помню, но метками никто не пользуется, не умеют. Про них даже не знают. Первые Тринадцать покинули нас, первая Книга Звёзд надёжно спрятана, вторая у меня. Это просто невозможно.
— Значит возможно.
Кан поднялся со стула и приставил лестницу к одному из шкафов.
— Будь добр, придержи. — Попросил он и, ловко запрыгнув на неё, быстро полез вверх.
Корвус крепко вцепился в лестницу. Кан лез всё выше и выше, всё меньше становилась его фигура, а потом и вовсе растворилась в свете. Шкаф был переполнен книгами разной толщины, с разноцветными обложками и названиями на непонятном языке.
Спустя какое-то время он медленно спустился, прижимая к груди толстую чёрную книгу. Эту книгу Корвус знал, она про него. Вместе они подошли к столу, писарь сел и открыл её в середине. Принялся читать.
— Не могу сказать, кто и зачем показал тебе видения, ничего не написано, словно кусок текста вычеркнули. — Задумчиво говорил он не отрываясь от строк. — Бычий череп, лиса и кукла. Ничего не понимаю. Очень странно.
Корвус терпеливо ждал. Время здесь не шло. Парень прыгал со страницы на страницу, глаза быстро пробегали по строкам. Наконец взгляд его остановился.
— Вот оно, что-то тут есть. Бычий череп… — Кан запнулся, перечитал пару строк несколько раз. — Это знак Аргуса.
По коже пробежал лёгкий холодок.
— Понятно. Что ещё?
— Война.
— Опять война. — Раздражённо сказал Корвус.
Кан лишь покивал.
— Страшная война за всё живое.
Корвус потёр уставшие от яркого света глаза, тяжело вздохнул.
— Аргус и война за всё живое. Остальное?
Кан пролистал несколько страниц, пробежался глазами по другим, задумчиво кивая и наконец заговорил:
— Есть человек. Идущий между мирами. Он охотится за тобой. Он — лис, а ты — кролик в его зубах.
— Кто он? Как его зовут?
Кан нахмурился и покачал головой, не отрывая глаз от строк в книге:
— Не знаю.
— Не можешь прочитать? — Раздражённо спросил Корвус.
— Не всё так просто. Если и есть книга о преследующем тебя лисе, я не найду её, не зная хотя бы имени. И в твоей книге об этом ни слова. Всё, что я могу сказать — он крайне опасный и хитрый враг. У него есть звёздный шрам, но какой, мне неизвестно. Опасайся его.
— Ладно. Что значит последний знак? — Нехотя спросил Корвус.
Кан пролистал ещё множество страниц, на некоторых останавливался, чтобы прочесть. Казалось, он делает это вечность. Иногда он запинался, останавливаясь глазами на определённой строке, иногда несколько раз перечитывал. Наконец он поднял эти спокойные голубые глаза и сказал.
— Тут написано о некой деревне. Соломенная кукла — это мальчик с зелёными глазами, Харт.
Сердце Корвуса упало. Не медля ни секунды он быстро зашагал к выходу, забыв обо всём на свете. Перед глазами развернулось безумное зрелище. В груди и висках стучало. Войдя в темноту за дубовой дверью, Корвус вернулся в реальность. Вернулась боль в руке. Тень медленно ползла обратно к потолку. Швырнув книгу в суму, Корвус рванул к лестнице.
Спуск по ней казалось, длится вечность. Он оступился и упал, ударился, но тут же подорвался и продолжил бежать вниз. Никакая боль не имела значения, ничто на свете не имело значения. Успеть вернуться в деревню. Только бы успеть. Ох, Харт, Бран, дождитесь меня. Я защищу вас. Я обязательно защищу вас.
Он вылетел из храма и побежал бегом по лесу, совершенно не скрываясь. С его скоростью до деревни было три дня пути. К завтрашнему утру он доберётся до таверны, возьмёт Кирна и помчит домой.
Соломенная кукла
Корвус увидел дым. Он гнал вперёд тяжело дышащего Кирна. Конь ловко обходил дерево за деревом, почти не сбавляя скорость. По пути Корвус успел сильно поцарапать щёку о ветку, но это не имело никакого значения. Ни бегущая из раны кровь, ни боль в руке, только деревня, только Бран и Харт.
Вот и показался конец деревьям, свет. Кирн всё летел и наконец они очутились на поляне. От деревни остались одни чёрные обгоревшие полешки. Корвус еле выдавил из себя воздух и медленно закрыл глаза. Кирн продолжал подходить всё ближе. Опоздал, с горечью думал он. Опять опоздал. Трижды, нет, четырежды гори оно всё!
Бурый конь остановился и заржал. Корвус открыл глаза. Лучше бы никогда не открывал. Перед ним возвышался деревянный столб, на котором, подвешенный за ногу, висел обезглавленный голый мальчик. Мальчик, которого он, конечно же, узнал. Он хотел отвести взгляд. Внутри всё вертелось вихрем, кружилось. Нет, смотри, Корвус. Смотри внимательно. Вот твоя участь. Израненное мёртвое тело ни в чём невиновного ребёнка. Наполняйся ненавистью, пусть она проходит через тебя, заполняет. Смотри, и не смей отворачиваться. Это напоминание о том, кто ты есть. Ты с самого начала знал, что ждёт их всех.